Цифровизация и цифровое развитие достаточно размытые термины. Что вы в них вкладываете?
Термин «цифровизация» — это процесс внедрения цифровых технологий: генерации, обработки, передачи, хранения данных, визуализации в какой-то объект. На предыдущей ступени развития общества мы все занимались информатизацией, когда в основном покупали технические средства: компьютеры и периферию. Сейчас наступил следующий этап — цифровизация, то есть переход от аналоговой формы передачи информации к цифровой. А «цифровое развитие» — это уже более глобальный термин. Он применим, допустим, к региону либо даже к целой стране, потому что включает в себя не только внедрение технологий, а в целом подразумевает переход на другие технологические рельсы. Это новая промышленная революция — изменение и бизнес-процессов, и мышления, и подходов к управлению, и подготовки кадров.
Минцифры Новгородского региона — достаточно молодое ведомство и было образовано чуть более полугода назад. Чего вам удалось за это время достичь?
Практически все проекты, которые мы реализуем — не чисто наши, а командные, потому что любое внедрение происходит в определенную сферу. Например, такой крупный федеральный проект как внедрение «единого номера 122» для записи к врачу. На самом деле этот номер решил очень много проблем, он сократил в несколько раз время дозвона до скорой. Потому что если раньше люди не могли дозвониться в кол-центр поликлиники, и им ничего не оставалось делать — только звонить в «03». Из-за этого тот, кому действительно нужна была экстренная помощь, рисковал ее не получить. Создание кол-центра «122» сняло эту проблему, сейчас нет прежней сложности дозвониться в скорую помощь. Помимо прочего, Новгородская область одна из первых в стране в этой сфере внедрила систему искусственного интеллекта. Его иногда называют чат-бот, который снял справочные вопросы, например, «Работает ли сейчас в области кафе?», «У меня сухой кашель — это ковид или не ковид?», «Куда обратиться с симптомами?». Нюанс был в том, что как только мы запустили кол-центр «122», все начали звонить и задавать вопросы, которые на 80% были одинаковы. Мало того, что это приводило к эмоциональному выгоранию операторов, так еще такие разговоры обычно самые длительные по времени, и они сильно перегружают кол-центр. «Номер 122» — самая заметная часть нашей работы, которую почувствовали все люди.
И раз мы затронули тему коронавируса, приведу еще один пример. Мы запустили услугу по выдаче результатов теста на ковид через портал Госуслуг, мобильные сообщения и звонки. До сих пор не во всех регионах подобное внедрено, хотя это очень удобно. До внедрения была сложная цепочка: человек сдавал анализы в поликлинике, та отдавала их в лабораторию, которая передавала их в клиническую больницу, клиническая больница — опять в поликлинику, поликлиника — конкретному врачу, и врач сообщал результат пациенту. Мы смогли сократить этот процесс.
Поскольку первый, кто узнает о результате теста — лаборатория, то реализовали обмен данными непосредственно с ними. Они передавали информацию сразу в специальную форму, по которой осуществлялась СМС-рассылка. То есть люди узнавали о результате своего теста раньше, чем их лечащие врачи. Бывали даже казусы, когда пациенты приходили к врачу и говорили: «У меня уже отрицательный», а врач был еще не в курсе. С 1 января запустили услугу по подаче заявки на вакцинацию от коронавируса. Здесь мы тоже были одним из первых регионов. Для сравнения: первая федеральная услуга была запущена только 18 января, вторая — 31 января. У нас же к тому времени, как была запущена федеральная услуга, уже больше 6 тысяч человек записались на региональную. То есть у медиков уже был объем пациентов, с которым можно работать, когда приходит вакцина.
Отмечу еще конкурс World AI&Data Challenge (международный конкурс по решению глобальных социальных задач с помощью искусственного интеллекта и больших данных — прим. ред.), в котором мы одновременно были и постановщиками задач, и заказчиками, и внедренцами. В таком конкурсе, как и на Олимпиаде, нет официального первого места, но по количеству медалей можно вычислить победителя. По общему баллу внедрения мы заняли первое место.
Из нашей текущей работы отмечу, что в 2020 году мы добились подключения к интернету 89 социально значимых объектов. То есть создали и обеспечили условия для того, чтобы это подключение произошло.
Интересных проектов очень много. Чего только стоит региональная централизованная система бухгалтерского и кадрового учета, к которой мы подключили 100% региональных школ. Это яркий пример очень полезной, но непубличной работы.
И раз мы затронули тему коронавируса, приведу еще один пример. Мы запустили услугу по выдаче результатов теста на ковид через портал Госуслуг, мобильные сообщения и звонки. До сих пор не во всех регионах подобное внедрено, хотя это очень удобно. До внедрения была сложная цепочка: человек сдавал анализы в поликлинике, та отдавала их в лабораторию, которая передавала их в клиническую больницу, клиническая больница — опять в поликлинику, поликлиника — конкретному врачу, и врач сообщал результат пациенту. Мы смогли сократить этот процесс.
Поскольку первый, кто узнает о результате теста — лаборатория, то реализовали обмен данными непосредственно с ними. Они передавали информацию сразу в специальную форму, по которой осуществлялась СМС-рассылка. То есть люди узнавали о результате своего теста раньше, чем их лечащие врачи. Бывали даже казусы, когда пациенты приходили к врачу и говорили: «У меня уже отрицательный», а врач был еще не в курсе. С 1 января запустили услугу по подаче заявки на вакцинацию от коронавируса. Здесь мы тоже были одним из первых регионов. Для сравнения: первая федеральная услуга была запущена только 18 января, вторая — 31 января. У нас же к тому времени, как была запущена федеральная услуга, уже больше 6 тысяч человек записались на региональную. То есть у медиков уже был объем пациентов, с которым можно работать, когда приходит вакцина.
Отмечу еще конкурс World AI&Data Challenge (международный конкурс по решению глобальных социальных задач с помощью искусственного интеллекта и больших данных — прим. ред.), в котором мы одновременно были и постановщиками задач, и заказчиками, и внедренцами. В таком конкурсе, как и на Олимпиаде, нет официального первого места, но по количеству медалей можно вычислить победителя. По общему баллу внедрения мы заняли первое место.
Из нашей текущей работы отмечу, что в 2020 году мы добились подключения к интернету 89 социально значимых объектов. То есть создали и обеспечили условия для того, чтобы это подключение произошло.
Интересных проектов очень много. Чего только стоит региональная централизованная система бухгалтерского и кадрового учета, к которой мы подключили 100% региональных школ. Это яркий пример очень полезной, но непубличной работы.
Из того, что я слышу, складывается ощущение большого сервисного ведомства, которое координирует работу других структур. Так ли это?
Да, в том числе. Цифровизация происходит везде: в строительстве, в здравоохранении, в образовании, в лесном хозяйстве — в любой сфере, которую мы возьмем. Наши проекты направлены, в первую очередь, на услуги для граждан. Чтобы людям удобно и безопасно жилось. Здесь очень тонкая грань между отраслевой и общей цифровизацией, но мы являемся органом, который координирует эту работу в регионе.
Один из больных вопросов почти для любого региона — борьба с цифровым неравенством. Удается ли вам здесь чего-то достичь?
Цифровое неравенство — это очень важное направление в нашей работе. С 2016 по 2018 год мы совместно с Минцифры России реализовывали проект устранения цифрового неравенства. Его смысл был в том, чтобы подключить к интернету населенные пункты численностью 250–500 человек. В таких поселках устанавливались коллективные точки доступа Wi-Fi. Всего было введено в эксплуатацию 77 таких точек в удаленных и труднодоступных малонаселенных пунктах.
В чем смысл, спросите вы? Обычно телекоммуникационные сети строят операторы. Оператор — это коммерческая компания, ему выгодно охватывать только те пункты, которые отобьют потом эти вложения. То есть чтобы коммерческая компания построила вышку за несколько миллионов рублей, она должна понимать, что в каком-то горизонте эти вложения окупятся за счет платных услуг. Если они не окупаются, то оператор в такой населенный пункт просто не придет. Поэтому здесь без помощи государства цифровизация невозможна. Этот проект завершился в нашей области в 2018 году. Хотя в некоторых регионах он еще продолжается.
В 2021-м мы планируем заключить новое соглашение с Минцифры России, и уже ведем диалог с заместителем министра, который курирует этот вопрос. Хотим продолжить этот проект и называем его «Устранение цифрового неравенства 2.0». В случае его реализации точки доступа будут установлены в поселках, где живут 100–250 жителей. Кроме точек доступа, планируем устанавливать также и базовую станцию сотовой связи. То есть у людей будет не только стационарный Wi-Fi, но и голосовая связь и мобильный интернет. Это чрезвычайно важно. Мы даже запустили отдельный региональный приоритетный проект, который направлен на то, чтобы эта точка с Wi-Fi, где установлена базовая станция, была в максимально удобном для людей месте.
В чем смысл, спросите вы? Обычно телекоммуникационные сети строят операторы. Оператор — это коммерческая компания, ему выгодно охватывать только те пункты, которые отобьют потом эти вложения. То есть чтобы коммерческая компания построила вышку за несколько миллионов рублей, она должна понимать, что в каком-то горизонте эти вложения окупятся за счет платных услуг. Если они не окупаются, то оператор в такой населенный пункт просто не придет. Поэтому здесь без помощи государства цифровизация невозможна. Этот проект завершился в нашей области в 2018 году. Хотя в некоторых регионах он еще продолжается.
В 2021-м мы планируем заключить новое соглашение с Минцифры России, и уже ведем диалог с заместителем министра, который курирует этот вопрос. Хотим продолжить этот проект и называем его «Устранение цифрового неравенства 2.0». В случае его реализации точки доступа будут установлены в поселках, где живут 100–250 жителей. Кроме точек доступа, планируем устанавливать также и базовую станцию сотовой связи. То есть у людей будет не только стационарный Wi-Fi, но и голосовая связь и мобильный интернет. Это чрезвычайно важно. Мы даже запустили отдельный региональный приоритетный проект, который направлен на то, чтобы эта точка с Wi-Fi, где установлена базовая станция, была в максимально удобном для людей месте.
В каком количестве населенных пунктов вы планируете реализовать этот проект?
Точные цифры не скажу, потому что население динамически меняется. Данные будут, когда пройдет еще одна перепись населения. Ориентировочно это 150 населенных пунктов.
На территории Новгородской области Минцифры участвовало в различных проектах по софинансированию покрытия связью и интернетом малых населенных пунктов. Будет ли продолжена эта практика?
Мы изучили опыт других регионов, где было подобное софинансирование: Вологодская и Тульская области, а также Ханты-Мансийск. Но из-за того, что запускается «Устранение цифрового неравенства 2.0», одновременный старт двух этих проектов просто никому не нужен. Поэтому мы сконцентрируемся именно на устранении цифрового неравенства. После того, как проект пройдет, будем думать о софинансировании. То есть это уже после 2023 года.
В 2018 году активно рассказывалось о внедрении телемедицины в Новгородской области. Получил ли проект развитие?
Да, в 2020 году мы пилотировали телемедицинский сервис. Были сложности с ним. Но во время пилотного проекта удалось решить достаточно большое количество задач. Начинали с того, что решили проблему, как эти услуги оплачивать врачам. Это должен быть специальный тариф в обязательном медицинском страховании, чтобы такая медицинская консультация оплачивалась. Потом нужно было четко понять, что именно может проходить в формате телемедицинской консультации, а что — нет. На самом деле у нас было два пилотных проекта. Один пилот общий, а другой для онкозаболеваний.
К сожалению, бытует извращенное мнение о телемедицине, когда некоторым кажется, что это замена обычной медицины. Что людей к врачам не пустят, что они будут сидеть и показывать в камеру свое горло, а врач будет на мониторе пытаться установить, больное оно или нет. Конечно же, это не телемедицина. Она не для этого задумывалась, у нее вообще другие принципы.
Поясню, когда она нужна. Например, вы сходили в поликлинику, сдали анализ крови, получили на электронную почту результат и ничего из него не поняли. И это нормально. Понять и расшифровать может только врач. Если вы находитесь далеко от поликлиники, то можно связаться с врачом по видеосвязи. И он вам интерпретирует этот результат, а может быть, назначит какие-то консультации с узкими специалистами. Для этого ему не нужно проводить осмотр, потому что он расшифровывает конкретный документ. Когда нужно личное присутствие пациента для осмотра — телемедицина не поможет.
Яркий тому пример, когда детям в определенном возрасте надо сдавать очень много разных анализов. Ехать с детьми, скажем, из Окуловского района в центральную районную больницу очень неудобно. А если у вас не один ребенок, а два? А если их трое, и они все маленькие? Вам нужно взять всех детей в охапку, сесть в автобус, приехать в больницу, отстоять очередь, а вам скажут: «Слушайте, мы посмотрели. У вас все хорошо, спасибо большое». Это же нечеловечно! Поэтому нам нужно развивать новые способы коммуникации не в ущерб существующим, а в дополнение там, где это возможно и целесообразно.
К сожалению, бытует извращенное мнение о телемедицине, когда некоторым кажется, что это замена обычной медицины. Что людей к врачам не пустят, что они будут сидеть и показывать в камеру свое горло, а врач будет на мониторе пытаться установить, больное оно или нет. Конечно же, это не телемедицина. Она не для этого задумывалась, у нее вообще другие принципы.
Поясню, когда она нужна. Например, вы сходили в поликлинику, сдали анализ крови, получили на электронную почту результат и ничего из него не поняли. И это нормально. Понять и расшифровать может только врач. Если вы находитесь далеко от поликлиники, то можно связаться с врачом по видеосвязи. И он вам интерпретирует этот результат, а может быть, назначит какие-то консультации с узкими специалистами. Для этого ему не нужно проводить осмотр, потому что он расшифровывает конкретный документ. Когда нужно личное присутствие пациента для осмотра — телемедицина не поможет.
Яркий тому пример, когда детям в определенном возрасте надо сдавать очень много разных анализов. Ехать с детьми, скажем, из Окуловского района в центральную районную больницу очень неудобно. А если у вас не один ребенок, а два? А если их трое, и они все маленькие? Вам нужно взять всех детей в охапку, сесть в автобус, приехать в больницу, отстоять очередь, а вам скажут: «Слушайте, мы посмотрели. У вас все хорошо, спасибо большое». Это же нечеловечно! Поэтому нам нужно развивать новые способы коммуникации не в ущерб существующим, а в дополнение там, где это возможно и целесообразно.
Осенью 2020 года ваше ведомство объявляло о бесплатной подготовке ИТ-специалистов на базе Новгородского государственного университета. Предполагалось, что это будут люди, которые пострадали от пандемии. Как был реализован этот проект?
Этот проект был шире, не только на базе Политехнического колледжа НовГУ. Также в этой программе участвовал Новгородский строительный колледж и два колледжа в Боровичах — Боровичский педагогический и техникум строительной индустрии.
Понятное дело, что обучить с нуля людей не из ИТ-сферы программированию, чтобы человек сам написал программу, за короткий срок тяжело. Поэтому были реализованы практико-ориентированные курсы по определенным направлениям. Первый курс — сетевое и системное администрирование. В любой организации есть человек, который отвечает за починку компьютерной техники, то есть системный администратор. А этим базовым навыкам можно за короткий срок обучить. Второй — разработка мобильных приложений. Да, это был достаточно узкий спектр мобильных приложений, но основные навыки появились. Третий — разработка виртуальной и дополненной реальности. Этот курс был не для того, чтобы создавались сложнейшие продукты, а для того, чтобы у людей расширился кругозор и, может быть, они в дальнейшем продолжили обучение в этой сфере. Четвертый — промышленный дизайн. Очень важное и востребованное направление. Пятый — программные решения для бизнеса. Это как раз вопросы автоматизации бизнес-процессов. Также мы учили корпоративной защите от внутренних угроз. А информационная безопасность важна не только для тех, кто будет в дальнейшем в этой сфере специалистом, а вообще любому человеку. Потому что сейчас это касается каждого. Отдельный трек был по ИТ-решениям для бизнеса на платформе «1С». Это не только бухгалтерия, но и «1С:Предприятие», другие продукты. В нашей стране работа с этими решениями одна из самых востребованных ИТ-профессий, и с точки зрения освоения — одна из самых простых. Получилось, что компания «1С» сделала уникальный продукт на своем языке программирования, который стал массовым, простым и применимым во всех сферах. Это очень круто и лично я высказываю уважение компании и Борису Нуралиеву — ее создателю.
Что касается дальнейшего применения этих навыков, например, выпускницы из групп веб-дизайна, разработки и графического дизайна в Политехническом колледже НовГУ создали малое предприятие и нашли себе первых клиентов. А выпускник группы эксплуатации беспилотных летательных систем по окончанию обучения возглавил лабораторию в Институте сельского хозяйства и природных ресурсов. И теперь это сфера его профессиональной деятельности, потому что это сейчас востребовано, а кадров нет. Получается, что человек, который прошел даже достаточно короткое обучение, и начинает в этом что-то понимать, уже востребован на рынке.
Поэтому помимо того, что эти навыки в любом случае людям пригодятся, уже есть реальные заказы и реальная работа. Я считаю, что это обучение в период пандемии было очень полезно.
Понятное дело, что обучить с нуля людей не из ИТ-сферы программированию, чтобы человек сам написал программу, за короткий срок тяжело. Поэтому были реализованы практико-ориентированные курсы по определенным направлениям. Первый курс — сетевое и системное администрирование. В любой организации есть человек, который отвечает за починку компьютерной техники, то есть системный администратор. А этим базовым навыкам можно за короткий срок обучить. Второй — разработка мобильных приложений. Да, это был достаточно узкий спектр мобильных приложений, но основные навыки появились. Третий — разработка виртуальной и дополненной реальности. Этот курс был не для того, чтобы создавались сложнейшие продукты, а для того, чтобы у людей расширился кругозор и, может быть, они в дальнейшем продолжили обучение в этой сфере. Четвертый — промышленный дизайн. Очень важное и востребованное направление. Пятый — программные решения для бизнеса. Это как раз вопросы автоматизации бизнес-процессов. Также мы учили корпоративной защите от внутренних угроз. А информационная безопасность важна не только для тех, кто будет в дальнейшем в этой сфере специалистом, а вообще любому человеку. Потому что сейчас это касается каждого. Отдельный трек был по ИТ-решениям для бизнеса на платформе «1С». Это не только бухгалтерия, но и «1С:Предприятие», другие продукты. В нашей стране работа с этими решениями одна из самых востребованных ИТ-профессий, и с точки зрения освоения — одна из самых простых. Получилось, что компания «1С» сделала уникальный продукт на своем языке программирования, который стал массовым, простым и применимым во всех сферах. Это очень круто и лично я высказываю уважение компании и Борису Нуралиеву — ее создателю.
Что касается дальнейшего применения этих навыков, например, выпускницы из групп веб-дизайна, разработки и графического дизайна в Политехническом колледже НовГУ создали малое предприятие и нашли себе первых клиентов. А выпускник группы эксплуатации беспилотных летательных систем по окончанию обучения возглавил лабораторию в Институте сельского хозяйства и природных ресурсов. И теперь это сфера его профессиональной деятельности, потому что это сейчас востребовано, а кадров нет. Получается, что человек, который прошел даже достаточно короткое обучение, и начинает в этом что-то понимать, уже востребован на рынке.
Поэтому помимо того, что эти навыки в любом случае людям пригодятся, уже есть реальные заказы и реальная работа. Я считаю, что это обучение в период пандемии было очень полезно.
То есть людям не только помогли расширить свой кругозор и заняли их чем-то на время коронакризиса, но и кому-то повезло с трудоустройством?
Да. Смысл в том, что ИТ-специальность сейчас применима везде, в любой сфере. Айтишники нужны, на каком бы предприятии вы ни работали. Их катастрофически мало. Они выпускаются и разбираются как горячие пирожки. То есть люди выходят из колледжа уже все работающие. Нельзя прийти на выпуск и сказать: «Так, давайте поговорим о трудоустройстве». «Слушайте, разговаривать надо было два года назад», — ответят вам. Их всех уже разобрали. Поэтому взрослые люди не из ИТ-сферы очень хорошо учатся ИТ-компетенциям. Например, люди с классическим советским инженерным образованием, которые получили фундаментальную основу и логику мышления, могут в дальнейшем применить это и в ИТ.
Помимо этого есть огромный плюс. Даже если в области вдруг не нашлось места, ИТ — та сфера, где процентов 80 людей может работать удаленно. Человек остается у нас в области, но трудоустроен в Санкт-Петербурге, Москве, Казани, да хоть в Нью-Йорке! Но он остается в нашем регионе, здесь тратит свои средства, меняет мир. Поэтому, на мой взгляд, обучение ИТ-специальностям — это важный инструмент для сохранения населения и повышения уровня жизни в нашем регионе. Я считаю, что нужно все доступные ресурсы бросить на увеличение контрольных цифр приема в вузы и ссузы по ИТ-специальностям. Потому что за этим будущее.
Помимо этого есть огромный плюс. Даже если в области вдруг не нашлось места, ИТ — та сфера, где процентов 80 людей может работать удаленно. Человек остается у нас в области, но трудоустроен в Санкт-Петербурге, Москве, Казани, да хоть в Нью-Йорке! Но он остается в нашем регионе, здесь тратит свои средства, меняет мир. Поэтому, на мой взгляд, обучение ИТ-специальностям — это важный инструмент для сохранения населения и повышения уровня жизни в нашем регионе. Я считаю, что нужно все доступные ресурсы бросить на увеличение контрольных цифр приема в вузы и ссузы по ИТ-специальностям. Потому что за этим будущее.
Не провоцируют ли такие масштабные образовательные проекты «утечку мозгов» из региона?
Конечно, провоцируют. Понимаете, мы сейчас начинаем готовить специалиста со школы. Например, ребенок заканчивает «Яндекс.Лицей» с максимальным количеством баллов, и уже умеет программировать на достаточно неплохом уровне. Естественно, он планирует поступать в университет ИТМО в Санкт-Петербурге или в московский «Физтех». Нельзя же человеку сказать: «Не, не иди в ИТМО. Оставайся здесь». Так нельзя делать. Конечно, хотелось бы, чтобы он вернулся. Лучшие стремятся в лучшие вузы.
Да, наш НовГУ сделал огромный скачок в развитии. Если раньше это был провинциальный вуз, о котором и в Новгородской области лучше было не говорить, что имеешь к нему отношение, то сейчас НовГУ сделал даже не прыжок, а какой-то космический рывок.
Яркий пример предубеждений: Политехнический колледж НовГУ. Когда я только начал работать в регионе, то думал: «Политехнический колледж… Наверное, это такое полуразрушенное здание, где на ступеньках сидят студенты-птушники и пьют пиво из баклашек». Однако когда я впервые в него пришел, то у меня возникло желание получить второе среднее образование — вот насколько там круто! У ребят уже очень много ИТ-специальностей, они участвуют в WorldSkills по всем ИТ-компетенциям.
Затем я подошел к директору колледжа и предложил: «А давайте в обычный учебный процесс, не в качестве дополнительного образования, а в качестве нормального предмета, который в зачетку пойдет вместе с физикой и математикой, включим моделирование виртуальной, дополненной реальности и нейроинтерфейс?». Нейроинтерфейс — это мозг-компьютер, его внедряет свиньям стартап Илона Маска. Это было в прошлом году, когда только образовалось министерство. И уже в сентябре в отдельной специальности появился этот предмет. Ребят этому учат в составе основной программы, и у них действительно в дипломе будет указан этот предмет.
Да, наш НовГУ сделал огромный скачок в развитии. Если раньше это был провинциальный вуз, о котором и в Новгородской области лучше было не говорить, что имеешь к нему отношение, то сейчас НовГУ сделал даже не прыжок, а какой-то космический рывок.
Яркий пример предубеждений: Политехнический колледж НовГУ. Когда я только начал работать в регионе, то думал: «Политехнический колледж… Наверное, это такое полуразрушенное здание, где на ступеньках сидят студенты-птушники и пьют пиво из баклашек». Однако когда я впервые в него пришел, то у меня возникло желание получить второе среднее образование — вот насколько там круто! У ребят уже очень много ИТ-специальностей, они участвуют в WorldSkills по всем ИТ-компетенциям.
Затем я подошел к директору колледжа и предложил: «А давайте в обычный учебный процесс, не в качестве дополнительного образования, а в качестве нормального предмета, который в зачетку пойдет вместе с физикой и математикой, включим моделирование виртуальной, дополненной реальности и нейроинтерфейс?». Нейроинтерфейс — это мозг-компьютер, его внедряет свиньям стартап Илона Маска. Это было в прошлом году, когда только образовалось министерство. И уже в сентябре в отдельной специальности появился этот предмет. Ребят этому учат в составе основной программы, и у них действительно в дипломе будет указан этот предмет.
То есть за короткий срок в колледже успели не только аттестовать этот предмет, но еще и найти преподавателя?
Нашли преподавателя, преподаватель подготовился, занятия начались. Сейчас студенты участвуют по этой компетенции в конкурсе WorldSkills и недавно открыли лабораторию.
Вы не представляете, сколько классных лабораторий открыто в колледже с настолько современным оснащением! Я прихожу к ним в гости, и у меня душа радуется, что студенты колледжа проходят такое обучение. Огромное спасибо нашим коллегам из Министерства образования, которые включились пилотом в проект цифровой образовательной среды. На преподавателей и директоров колледжей, конечно, ложится огромная нагрузка. Но они это все переваривают и отлично готовят студентов. Если, допустим, 5 лет назад студенты колледжей были никому не нужны, то сейчас студенты Политехнического колледжа все уже разобраны работодателями.
А ведь еще недавно у ИТ-компаний было устойчивое убеждение, что в Новгороде программистов нет. После образования Минцифры в регионе мы со скрипом договорились с ними, что они возьмут на стажировку студентов. Понятно, что не все было гладко — студенты разные бывают, но многие устроились на работу уже на третьем курсе. Более того, мы в свое подведомственное учреждение ГУ НИАЦ («Новгородский информационно-аналитический центр», — прим. ред.) тоже взяли выпускника из Политехнического колледжа и лично ощущаем его работу. Происходит очень быстрая цифровая трансформация в части кадров, их появляется больше, они становятся качественными.
Отдельно радует, что и у преподавателей горят глаза. Когда я периодически захожу в Политехнический колледж, они увлеченно рассказывают о том, что сейчас осваивают стайный полет дронов. И это умеют только 3–4 вуза в России. О том, что на межвузовском чемпионате по нейроинтерфейсам они обошли «Физтех». Представьте только: Политехнический колледж Новгорода обошел московский «Физтех»!
Это все факты, которые говорят о том, какой скачок был сделан за последнее время. Я могу рассказывать об этом просто бесконечно, очень увлечен этой темой.
Вы не представляете, сколько классных лабораторий открыто в колледже с настолько современным оснащением! Я прихожу к ним в гости, и у меня душа радуется, что студенты колледжа проходят такое обучение. Огромное спасибо нашим коллегам из Министерства образования, которые включились пилотом в проект цифровой образовательной среды. На преподавателей и директоров колледжей, конечно, ложится огромная нагрузка. Но они это все переваривают и отлично готовят студентов. Если, допустим, 5 лет назад студенты колледжей были никому не нужны, то сейчас студенты Политехнического колледжа все уже разобраны работодателями.
А ведь еще недавно у ИТ-компаний было устойчивое убеждение, что в Новгороде программистов нет. После образования Минцифры в регионе мы со скрипом договорились с ними, что они возьмут на стажировку студентов. Понятно, что не все было гладко — студенты разные бывают, но многие устроились на работу уже на третьем курсе. Более того, мы в свое подведомственное учреждение ГУ НИАЦ («Новгородский информационно-аналитический центр», — прим. ред.) тоже взяли выпускника из Политехнического колледжа и лично ощущаем его работу. Происходит очень быстрая цифровая трансформация в части кадров, их появляется больше, они становятся качественными.
Отдельно радует, что и у преподавателей горят глаза. Когда я периодически захожу в Политехнический колледж, они увлеченно рассказывают о том, что сейчас осваивают стайный полет дронов. И это умеют только 3–4 вуза в России. О том, что на межвузовском чемпионате по нейроинтерфейсам они обошли «Физтех». Представьте только: Политехнический колледж Новгорода обошел московский «Физтех»!
Это все факты, которые говорят о том, какой скачок был сделан за последнее время. Я могу рассказывать об этом просто бесконечно, очень увлечен этой темой.
В 2020 году вы вели большую работу по налаживанию партнерских отношений с «Яндексом». И если для области их польза понятна, то зачем «Яндексу» идти в регион?
Все очень просто. Мы все пользуемся сервисами «Яндекса» и хочется, чтобы они были максимально удобными. Чтобы когда человек открывал «Яндекс.Карты», то видел все автобусы не только в Новгороде, но и в Боровичах, и в Старой Руссе, чтобы мог спрогнозировать, успеет на автобус или нет. Чтобы когда открывается новая схема движения, человек не задумывался, как ехать — «Яндекс.Навигатор» сразу вел бы его по правильной дороге. Чтобы все наши мероприятия оказывались в «Яндекс.Афише». Если людям удобно пользоваться этими сервисами, то пусть там будет вся информация. Наша задача — обмен информацией.
Потом у нас отдельный большой пласт по образованию. В «Яндекс.Лицее» Новгородская область — одна из лидеров. По-моему, даже мы заняли первое место по доле выпускников с высшим баллом. Таких там около 30 человек на всю Россию, Казахстан, Беларусь. Из них двое — в Новгородской области.
Сейчас мы запустили с «Яндексом» хакатон — кратковременные соревнования по программированию навыков голосового помощника «Алиса». Сейчас мы видим взрывной рост рынка таких сервисов, и возникает запрос не только на самого голосового помощника, но и на его кастомизацию, которая подразумевает под собой персонализацию этого помощника, чтобы он выполнял какие-то функции конкретно для тебя. Мы как регион тоже запросили такие навыки. Хотим, например, чтобы появился гид по Новгородскому музею-заповеднику, который будет с помощью «Яндекса» и «Алисы» рассказывать экскурсию, исходя из геолокации слушателя. Это первый опыт такого хакатона и для нас, и для «Яндекса».
Потом у нас отдельный большой пласт по образованию. В «Яндекс.Лицее» Новгородская область — одна из лидеров. По-моему, даже мы заняли первое место по доле выпускников с высшим баллом. Таких там около 30 человек на всю Россию, Казахстан, Беларусь. Из них двое — в Новгородской области.
Сейчас мы запустили с «Яндексом» хакатон — кратковременные соревнования по программированию навыков голосового помощника «Алиса». Сейчас мы видим взрывной рост рынка таких сервисов, и возникает запрос не только на самого голосового помощника, но и на его кастомизацию, которая подразумевает под собой персонализацию этого помощника, чтобы он выполнял какие-то функции конкретно для тебя. Мы как регион тоже запросили такие навыки. Хотим, например, чтобы появился гид по Новгородскому музею-заповеднику, который будет с помощью «Яндекса» и «Алисы» рассказывать экскурсию, исходя из геолокации слушателя. Это первый опыт такого хакатона и для нас, и для «Яндекса».
Это про заинтересованность региона, а в чем интерес «Яндекса»?
«Яндекс» заинтересован в том, чтобы его продуктами пользовались. А если продукт становится с нашей помощью более качественным, то «Яндексу», конечно, это интересно.
Мы открыты, это не монополия «Яндекса». Если понимаем, что люди используют другой сторонний сервис, то в любом случае должны делать так, чтобы этот сервис был удобным. Здесь нет какой-то принадлежности, что мы работаем только с «Яндексом», а, условно, вот такой-то сервис — нет-нет-нет, пусть он будет плохой. Если люди чем-то пользуются, это должно быть на высоком уровне. Мы представляем государство, а у государства куча функций. Это очень сложное образование, в котором мы отвечаем за некую сервисную функцию, и речь здесь идет об удобстве для людей.
Мы открыты, это не монополия «Яндекса». Если понимаем, что люди используют другой сторонний сервис, то в любом случае должны делать так, чтобы этот сервис был удобным. Здесь нет какой-то принадлежности, что мы работаем только с «Яндексом», а, условно, вот такой-то сервис — нет-нет-нет, пусть он будет плохой. Если люди чем-то пользуются, это должно быть на высоком уровне. Мы представляем государство, а у государства куча функций. Это очень сложное образование, в котором мы отвечаем за некую сервисную функцию, и речь здесь идет об удобстве для людей.
Готовясь к нашему разговору, я читал новости и видел очень много упоминаний новгородского Минцифры рядом с «Почтой России». Откуда такая связка?
Во-первых, почта — это связь, а связь — это то, что нам подведомственно. Во-вторых, почта — уже совершенно не та организация, которая была в анекдотах. Есть огромное количество шуток, мол, если ты отправил что-то «Почтой России», то это получат твои внуки и правнуки. Однако это устаревшие шутки.
У почты есть очень много цифровых сервисов, например, электронные заказные письма или мобильные приложения. Люди до сих заполняют на почте извещения и квитанции не потому, что это категорическое требование, а потому что не знают о других возможностях. Почте это уже давным-давно не нужно. Есть удобное мобильное приложение. Открываете его, когда подходите к отделению, вам сообщают о том, что вы приближаетесь к тому месту, где вас ждет почтовое отправление. А дальше просто забираете посылку, ничего не заполняя. Достаточно сообщить код из СМС оператору.
Смысл в том, что почта уже перешагнула на следующий уровень развития, а у людей в голове осталась старая почта. И наша задача, чтобы люди поняли, насколько удобно этой почтой пользоваться. Потому что почта есть везде и пользователей у нее очень много. Если раньше это было только пожилое население, которое получало пенсии и отправляло письма, то сейчас очень много молодых людей, которые заказывают что-то на условном AliExpress и тоже получают это на почте. Хочется, чтобы все знали о том, какие сервисы есть.
Кроме того, почта делает очень много для региона. Например, директор «Почты России» входит в попечительский совет Новгородского музея-заповедника. Из этого родилась отдельная линейка упаковочных коробок для почтовых отправлений. Раньше на них был просто силуэт безликого города, а сейчас это достопримечательности Великого Новгорода. Это же приятно. Причем нас видят по всей России: вы из Хабаровска в Челябинск что-то отправляете, а у вас коробочка с Великим Новгородом. В общем, у нас с почтой очень много проектов. а
У почты есть очень много цифровых сервисов, например, электронные заказные письма или мобильные приложения. Люди до сих заполняют на почте извещения и квитанции не потому, что это категорическое требование, а потому что не знают о других возможностях. Почте это уже давным-давно не нужно. Есть удобное мобильное приложение. Открываете его, когда подходите к отделению, вам сообщают о том, что вы приближаетесь к тому месту, где вас ждет почтовое отправление. А дальше просто забираете посылку, ничего не заполняя. Достаточно сообщить код из СМС оператору.
Смысл в том, что почта уже перешагнула на следующий уровень развития, а у людей в голове осталась старая почта. И наша задача, чтобы люди поняли, насколько удобно этой почтой пользоваться. Потому что почта есть везде и пользователей у нее очень много. Если раньше это было только пожилое население, которое получало пенсии и отправляло письма, то сейчас очень много молодых людей, которые заказывают что-то на условном AliExpress и тоже получают это на почте. Хочется, чтобы все знали о том, какие сервисы есть.
Кроме того, почта делает очень много для региона. Например, директор «Почты России» входит в попечительский совет Новгородского музея-заповедника. Из этого родилась отдельная линейка упаковочных коробок для почтовых отправлений. Раньше на них был просто силуэт безликого города, а сейчас это достопримечательности Великого Новгорода. Это же приятно. Причем нас видят по всей России: вы из Хабаровска в Челябинск что-то отправляете, а у вас коробочка с Великим Новгородом. В общем, у нас с почтой очень много проектов. а
Есть ли планы по взаимодействию с аналогичными ведомствами в СЗФО?
Взаимодействие существует не в рамках каких-то ассоциаций — все министры «цифры» могут друг другу позвонить или написать. У нас даже есть общий чат. Поэтому мы нормально общаемся с коллегами из Вологды, Ленинградской области, Санкт-Петербурга, Пскова, Архангельска и Коми. Но рассказать о каком-то конкретном проекте не могу, их нет.
Какие планы у новгородской Минцифры на 2021 год? Чего бы вы хотели достичь?
У нас, как и любого ведомства, курирующего сферу цифровизации, есть несколько типов задач. Первые спущены нам с федерального уровня. Это показатели национальных проектов, национальных целей. Здесь и увеличение доли населения, для которого доступен скоростной интернет, и перевод услуг в электронный вид. Но так как тут нет ничего уникального, то скажу, что в планах — выполнить все показатели национальных проектов.
Вторые мы придумали внутри региона сами, исходя из наших проблем, нашего видения ситуации — региональные приоритетные проекты. На некоторых из них остановлюсь подробнее.
Первый — конкурс «Цифровой муниципалитет». Сейчас о цифровизации говорят очень много, но многие видят ее только по телевизору. Причин несколько: отсутствие средств, кадров. Но основная в том, что цифровизацию считают сложной и дорогой. Цель этого конкурса — подготовка решений для городских и сельских поселений. Мы выступим наставниками, поможем что-то подобрать из банков решений «умных городов», но в первую очередь это должна быть реальная проблема населенного пункта, которая беспокоит жителей. Победитель получит финансирование на реализацию своего решения, а когда все увидят, что проблема действительно решилась, это даст мощный импульс развитию. Будет запрос и от жителей, и от муниципальных властей, будет понимание и желание. С моей точки зрения, если цифровизация не начнется в небольших населенных пунктах, то она, скорее всего, там закончится.
Второй проект, о котором я хочу рассказать, называется «Цифровая забота». Он ставит целью создание элементов умного дома в домах престарелых. Звучит на первый взгляд очень странно, ведь мы привыкли, что умный дом — это игрушка для богатых и ленивых, которые хотят выключать свет, не вставая с дивана. Давайте посмотрим на эту технологию с другой стороны. У кого наибольшая потребность в возможности выключать свет с помощью голоса? Наверное, у того, кто прикован к постели. Поэтому мы решили выделить средства на создание умного дома в палатах для лежачих больных. Чувство беспомощности на самом деле очень тяжелое, каждый раз звать персонал, чтобы выключить лампу, задернуть шторы люди стесняются, терпят неудобство. Да и работники вместо заботы выполняют технические функции. Мы хотим оборудовать палаты умной колонкой, которая будет всем управлять. С ней можно будет и поиграть, например, в слова, ведь целый день находиться в палате, зачастую одному, тяжело.
Третий проект направлен на выработку навыков противостояния угрозам в интернете у детей. Проблема серьезнейшая, мы сейчас в основном читаем лекции, но они не дают нужного результата. Формат лекций — не формат нынешнего поколения, для новых вызовов нужно искать новые решения. А то мы выглядим как конница с шашками, бегущая на танки. Тут мы решили не придумывать что-то, а пойти по пути, по которому идут все с самого детства — формирование навыков через игры. Хотим сделать интересную игру, которая будет максимально близка к реальной ситуации, и позволит сформировать определенный набор навыков. Чтобы, столкнувшись в Сети с угрозой, ребенок понял, что это уже где-то было, действовал инстинктивно правильно.
Планируются еще проекты по развитию единого номера 122, по созданию единого удобного портала, но подробно на них останавливаться не буду, все можно будет посмотреть в наших соцсетях.
Вторые мы придумали внутри региона сами, исходя из наших проблем, нашего видения ситуации — региональные приоритетные проекты. На некоторых из них остановлюсь подробнее.
Первый — конкурс «Цифровой муниципалитет». Сейчас о цифровизации говорят очень много, но многие видят ее только по телевизору. Причин несколько: отсутствие средств, кадров. Но основная в том, что цифровизацию считают сложной и дорогой. Цель этого конкурса — подготовка решений для городских и сельских поселений. Мы выступим наставниками, поможем что-то подобрать из банков решений «умных городов», но в первую очередь это должна быть реальная проблема населенного пункта, которая беспокоит жителей. Победитель получит финансирование на реализацию своего решения, а когда все увидят, что проблема действительно решилась, это даст мощный импульс развитию. Будет запрос и от жителей, и от муниципальных властей, будет понимание и желание. С моей точки зрения, если цифровизация не начнется в небольших населенных пунктах, то она, скорее всего, там закончится.
Второй проект, о котором я хочу рассказать, называется «Цифровая забота». Он ставит целью создание элементов умного дома в домах престарелых. Звучит на первый взгляд очень странно, ведь мы привыкли, что умный дом — это игрушка для богатых и ленивых, которые хотят выключать свет, не вставая с дивана. Давайте посмотрим на эту технологию с другой стороны. У кого наибольшая потребность в возможности выключать свет с помощью голоса? Наверное, у того, кто прикован к постели. Поэтому мы решили выделить средства на создание умного дома в палатах для лежачих больных. Чувство беспомощности на самом деле очень тяжелое, каждый раз звать персонал, чтобы выключить лампу, задернуть шторы люди стесняются, терпят неудобство. Да и работники вместо заботы выполняют технические функции. Мы хотим оборудовать палаты умной колонкой, которая будет всем управлять. С ней можно будет и поиграть, например, в слова, ведь целый день находиться в палате, зачастую одному, тяжело.
Третий проект направлен на выработку навыков противостояния угрозам в интернете у детей. Проблема серьезнейшая, мы сейчас в основном читаем лекции, но они не дают нужного результата. Формат лекций — не формат нынешнего поколения, для новых вызовов нужно искать новые решения. А то мы выглядим как конница с шашками, бегущая на танки. Тут мы решили не придумывать что-то, а пойти по пути, по которому идут все с самого детства — формирование навыков через игры. Хотим сделать интересную игру, которая будет максимально близка к реальной ситуации, и позволит сформировать определенный набор навыков. Чтобы, столкнувшись в Сети с угрозой, ребенок понял, что это уже где-то было, действовал инстинктивно правильно.
Планируются еще проекты по развитию единого номера 122, по созданию единого удобного портала, но подробно на них останавливаться не буду, все можно будет посмотреть в наших соцсетях.
