В каком направлении развивается ваша компания в последние 5—7 лет?
Наверное, 5—7 лет — это слишком большой срок. Мы делали то одно, то другое, то третье. Но с 2017 года мы начали строить сети по технологии PON для малоэтажных районов — частного сектора.В многоэтажных домах сейчас идет жесткая конкуренция операторов, демпинг, падение цен. Все это происходит на фоне обеднения населения, перехода к мобильным сетям. Поэтому в многоэтажных домах наблюдается некоторый отток абонентов. В то же время в малоэтажных районах идет волна использования Интернета как основы всех сервисов. По нашим оценкам, процессы там запаздывают лет на 5—10. Так что в 2017 и 2018 годах было актуально развитие сетей в малоэтажной застройке.
Вы охватываете городские частные территории или идете в пригороды?
Строим и в городе, и за его пределами. На данный момент охватили своей сетью где-то 300 тыс. домов.
Пользуются ли ваши услуги спросом в частном секторе? Удалось ли добиться какого-то значимого проникновения?
Да, проникновение достаточно высокое — почти 40%.
У вас есть конкуренты в частном секторе?
Конечно, мы идем параллельно с «Ростелекомом».
Рентабельно ли строить параллельную оптику двум провайдерам?
Рентабельно, но с оговорками. Мы стараемся захватить пространство первыми — опережать. На этом рынке кто первый пришел — того, как говорится, и тапки. Кто первый начал строиться, тот и берет основных абонентов. А второму уже делать нечего.
Вы упомянули, что развитие сетей в малоэтажных районах было актуально в 2018 году. В 2019-м что-то поменялось?
К 2019 году у нас в принципе все уже охвачено, некуда особо идти. В этом году мы немного достраиваем сети, но в основном идем в цифровизацию других сервисов — умный город, умный дом. Предлагая подобные сервисы абонентам, мы идем со стороны безопасности, в том числе видеонаблюдения, а также пожарной и газовой безопасности. И интерес есть.
Основной ваш клиент — предприятия или частный сектор?
Основной клиент — это частные лица. Они хорошо покупают. Предприятия интересуются разве что видеонаблюдением, но умный дом они не берут.
Спрос на эти услуги наблюдается в многоэтажных домах или в частном секторе? По какой модели вы предлагаете сервис умного дома?
Спрос есть и у тех, и у других. При этом мы используем разные модели, лишь бы люди платили. Формируем предложение так, как удобнее клиенту.
Какие услуги самые востребованные?
Пожалуй, популярнее всего как в многоэтажной застройке, так и в частном секторе видеонаблюдение.
По вашим оценкам, рынок для этой услуги в регионе уже существует? Или вам фактически приходится самостоятельно его формировать?
Конечно, приходится формировать. Такого горячего запроса нет. Мы показываем возможности, делаем презентации, то есть тратим некоторые усилия на повышение понимания этой услуги.
Нужно ли сегодня абоненту вообще телевидение?
Само по себе телевидение аудитории нужно. Но и с этой услуги есть отток. Особенно в многоэтажной застройке
Чем он обусловлен? Появлением бесплатной эфирной цифры?
На мой взгляд, большую роль играет упомянутое выше обеднение. Ну и, может быть, отток богатого населения из города в пригороды. Этот процесс сейчас заметен.
Эта богатая аудитория, которая переселяется в пригороды, как-то реагирует на контент высокого качества — HD или 4K?
Нет. Телевидение они, конечно, покупают, но в большей степени их интересуют новые ИТ-направления — OTT, IPTV-сервисы. И мы, конечно же, плотно работаем с этими сервисами.
Приставки для цифровых пакетов в кабеле кого-то еще интересуют?
Спросом пользуются IP-приставки. А цифровые приставки не востребованы — это уже анахронизм.
С ростом видео, передаваемого по вашим сетям, пришлось ли вам модернизировать магистральные линии для пропускания таких объемов трафика?
Нет. Мы изначально строили достаточно скоростные сети на оптике, поэтому проблем не было. Модернизация осуществляется заменой оборудования. Оно постепенно дешевеет, так что мы обновляем компоненты на магистралях на более скоростные. Но старое не выкидываем, а ставим его, так сказать, вниз пирамиды. То есть у нас идет непрерывный процесс, который не назвать модернизацией. Скорее, это постоянное совершенствование сети.
Какие законодательные нововведения последнего времени серьезнее всего отразились на вашем бизнесе?
Я бы сказал, закон Яровой. Пока он не сказался, но в форме угрозы он, конечно, угнетает всех участников рынка. Следуя букве закона, выполнить его невозможно. Есть надежда, что люди как-то разумно подойдут к формированию своих требований, но пока это не более чем надежда. Как это будет в реальности — непонятно. А пока это техническая безнадежность.
Другие операторы говорили, что если на время переходных процессов сократить длительность хранения до суток, а то и 12 часов, то исполнить закон вполне реально. Как вы считаете?
Сейчас по закону мы должны хранить месяц. Если они сделают период обязательного хранения в разы меньше, да еще не весь трафик, тогда, наверное, можно привести сети в соответствие. В принципе, мы уже сейчас храним 12 часов.
Какие перспективы вы видите для компании в сложившихся условиях, когда все уходит в Интернет?
Тоже уходить в Интернет — в цифровизацию, в разработки. Правда, проблема в том, что у нас существует жесткая поддержка государственных структур, в частности «Ростелекома», со стороны государства. А поскольку доля государственной экономики высокая, как в ЖКХ, так и в остальных сферах, это, конечно, сужает возможности для частных компаний. Так что надо думать, придумывать новые возможности. Возможно, имеет смысл идти со своими услугами за границу.
Какие страны могли бы вас заинтересовать?
Страны с растущей экономикой. Например, Узбекистан. Там как раз сейчас начинается экономический подъем, легализация бизнеса. Это очень интересный регион.
_________________________
